У меня насчёт моего таланта иллюзий нет, В нашем деле и так избыток зазнаек. Я поэт, но на фоне Блока я не поэт. Я прозаик, но кто сейчас не прозаик?

Революции ведь делаются, в конце концов, не для того, чтобы восторжествовало это новое: его, может быть, вовсе и не бывает. Революции делаются, чтобы Блок написал, а Россия прочла «Двенадцать» <…> «Двенадцать» сегодня — самая понятная поэма Блока: мистический ореол её утрачен, и можно спокойно подумать, про что она.