Очень одинокому и шум становится утешением.

Одиночество придает нам большую черствость по отношению к самим себе и большую ностальгию по людям: в обоих случаях оно улучшает характер.

У одного одиночество – это бегство больного, а у другого – бегство от больных.

Его молчание давило меня; и поистине, вдвоем человек бывает более одиноким, чем наедине с собою.

В одиночестве ты сам пожираешь себя; на людях — тебя пожирают многие: теперь — выбирай!

(В одиночестве одинокий пожирает самого себя, во множестве его пожирают многие. Что ж, выбирай.)

Я не бегу от близости людей: как раз даль, извечная даль, пролегающая между человеком и человеком, гонит меня в одиночество.