Твое полное игнорирование того, какая ты замечательная — это одна из миллиона вещей, которые я люблю в тебе.
Твое полное игнорирование того, какая ты замечательная — это одна из миллиона вещей, которые я люблю в тебе.
Подкатегории:
Твое полное игнорирование того, какая ты замечательная — это одна из миллиона вещей, которые я люблю в тебе.
Твое полное игнорирование того, какая ты замечательная — это одна из миллиона вещей, которые я люблю в тебе.
Так не поранит острый нож, Как ранит подлой сплетни ложь.
Так не поранит острый нож, Как ранит подлой сплетни ложь.
— Мне нравится развивать свой интеллект. — Это тебе не помешает. Тут есть над чем поработать.
— Мне нравится развивать свой интеллект. — Это тебе не помешает. Тут есть над чем поработать.
Высокая мудрость человека состоит в том, чтобы познавать самого себя и тот предел, куда он направляет стопы свои.
Высокая мудрость человека состоит в том, чтобы познавать самого себя и тот предел, куда он направляет стопы свои.
Встречаться нужно для любви, для остального есть книги.
Встречаться нужно для любви, для остального есть книги.
Все совершается с какой-то целью, и всякая неудача несет в себе урок.
Все совершается с какой-то целью, и всякая неудача несет в себе урок.
Не всё в этой жизни можно изменить. Ты должен иметь смелость, чтобы изменить то, что можно изменить, и мудрость, чтобы принять то, что изменить нельзя.
Не всё в этой жизни можно изменить. Ты должен иметь смелость, чтобы изменить то, что можно изменить, и мудрость, чтобы принять то, что изменить нельзя.
Даже замужем надо следить за собой, иначе придется следить за мужем.
Даже замужем надо следить за собой, иначе придется следить за мужем.
Человек ищет счастье за тридевять земель, не замечая, что оно рядом…
Человек ищет счастье за тридевять земель, не замечая, что оно рядом…
Фотография может поблекнуть, безделушка может потеряться, бюст Вагнера может разбиться, но когда-либо проглотивший пищу в байрейтском ресторане будет носить её в себе до гробовой доски.
Фотография может поблекнуть, безделушка может потеряться, бюст Вагнера может разбиться, но когда-либо проглотивший пищу в байрейтском ресторане будет носить её в себе до гробовой доски.